Новый протекционизм и финансовая отрасль.
Как минимум по обслуживанию корпоративных клиентов и инвестиционно-банковским продуктам российский рынок банковских услуг до кризиса рассматривался как один из самых емких во всей Европе, не говоря уже про безусловное доминирование в ее восточной части. Это позволяет нашей стране добиваться от международных банковских групп значительной степени локализации, размещения или хотя бы сохранения в России функций и подразделений, ответственных за существенную долю создаваемой всей группой добавленной стоимости. На наш взгляд, нынешний кризис не привел, во всяком случае, на момент написания настоящей работы, к фундаментальным изменениям в соотношении банковских рынков европейских стран, а значит, не поставил под сомнение и сделанный вывод.
Важнейшую роль в этой связи играет оценка регулятором потенциальных сделок по трансграничным слияниям и поглощениям в банковской отрасли. Банк, понимаемый как совокупность определенных функций, условно представлен как система, состоящая из штаб-квартиры, в которой сосредоточены наиболее дорогие (интеллектуальные) функции, и филиальной сети продаж, где выполняются более рутинные операции. Нежелательным для страны является вариант А, при котором покупка данного банка иностранным банком де-факто означает ликвидацию его штаб-квартиры (точнее, миграцию выполняемых ею функций за рубеж). Напротив, позитивным с точки зрения увеличения объема добавленной стоимости является вариант Б, при котором купленный банк приобретает в результате покупки дополнительные функции, например функцию регионального хаба.
Статистически проанализировать, какой из двух вариантов — А или Б — чаще встречается в реальной практике трансграничных поглощений банков, очень сложно, поскольку такие данные банками не публикуются. Из публикуемых данных можно рассмотреть изменение численности сотрудников коммерческих банков в период после их продажи иностранным собственникам; эти сведения, однако, отражают как возможный отток функций, так и закрытие убыточных филиалов, автоматизацию и рационализацию производственных процессов с высвобождением части персонала и т.д. В период с 1995 по 2002 г., когда происходил интенсивный процесс поглощения банков стран ЦВЕ международными финансовыми группами, число сотрудников коммерческих банков в Польше уменьшилось на 3%, в Чехии— на 35%, в Венгрии — на 24%, в Словакии — на 10%, в Хорватии — на 6%, а в Словении, где такого поглощения не было, — выросло на 14%.
Ряд фактов позволяет предположить, что более частым все-таки является вариант А. Так, в опубликованном Европейским центральным банком исследовании банковского сектора стран — новых членов ЕС отмечается, что при покупке местного банка международной структурой часто происходит гак называемое укорачивание структуры фондирования, что является серьезным фактором риска.
Преобразование купленного банка в соответствии со стратегией международного банка-покупателя часто предполагает специализацию исключительно на своем домашнем рынке. В исследовании X. Карденаса и его коллег из Banco de Mexico (мексиканский центральный банк) отмечается, что банки из стран с развивающимися рынками часто используют свои филиалы в мировых финансовых центрах (Лондон, Нью-Йорк и т.д.) как каналы получения фондирования в иностранной валюте. Часто они позволяют привлекать депозиты от богатых сограждан, которые хотели бы избежать риска того, что их сбережения будут принудительно конвертированы в национальную валюту (такая принудительная конверсия имела место в Мексике в 1982 г., в Хорватии в 1991 г., в Аргентине в
2002 г.). Когда иностранный банк покупает банк в таком государстве, он обычно закрывает его зарубежные филиалы, чтобы избежать дублирования операций. Например, приобретя в конце 1990-х гг. семь крупнейших банков Мексики, иностранные банки-покупатели закрыли 14 их филиалов, действовавших за рубежом.