Приватизация государственной собственности и ее влияние на фондовый рынок.
Создавалась система жесткого контроля над инвестиционными фондами путем определения их организационной структуры и порядка предоставления ими финансовой отчетности, а также посредством прямого регулирования деятельности этих институтов. Документы проводили четкое разграничение между специализированными (чековыми) и инвестиционными фондами. Таким образом, устанавливался водораздел как с точки зрения наличия или отсутствия такого исходного инструмента инвестиционного процесса, как приватизационный чек, так и в плане определения сущностно-функциональной формы самого инвестиционного института (чековый инвестиционный фонд может быть только закрытым инвестиционным фондом).
Немаловажно, что государство пообещало поддержку лишь специализированным фондам. Так, в Указе содержались прямые указания местным администрациям оказывать всемерное содействие созданию и деятельности чековых фондов, включающее мероприятия по финансированию подготовки кадров и информационного обеспечения, развитию аудиторской сети. Инвестиционные фонды освобождались от некоторых налогов и таможенных пошлин на импортируемые ими для своей деятельности оборудование и технические средства. Неудивительно, что в 1992 — 1995 гг. в России было создано порядка 600 чековых инвестиционных фондов и ни одного обычного.
Изложенное выше объясняет, почему возникновение достаточно масштабного первичного рынка в рамках реализации приватизационного законодательства, которое следует датировать концом 1992 г. — началом 1993 г., имело целый ряд специфических черт.
Во-первых, Указ Президента № 721 существенно упростил предэмиссионную подготовку (типовой план приватизации не требовал даже проведения анализа финансового состояния эмитента и изложения, пусть формального, основных путей направления инвестиций).
Во-вторых, данный документ устранял с фондового рынка только что появившиеся и с трудом получившие первый опыт инвестиционные институты (брокерские фирмы), предоставив право самим эмитентам — приватизированным предприятиям от своего имени размещать собственные ценные бумаги.
В-третьих, существенные функции при продаже государственной собственности возлагались на Комитеты по управлению имуществом, а в последующем вторичный рынок акций приватизированных предприятий был вправе поддерживать и фонды имущества. Таким образом, органы государственной власти превращались в непосредственных функциональных субъектов рынка корпоративных ценных бумаг, что не имело прямых аналогов в зарубежных фондовых системах.
Перечисленные выше обстоятельства привели к тому, что подавляющее большинство профессиональных участников рынка ценных бумаг в момент наиболее бурных процессов становления этого рынка оказалось не у дел, занимаясь торговлей ваучерами либо акциями венчурных компаний. Таким образом, вряд ли следует укорять российских брокеров за то, что они долгое время предлагали "недоброкачественный" товар, — иного у них попросту не было.
Наконец, коренной особенностью процессов приватизации 1992 г. — первой половины 1994 г. было то, что состоявшиеся первичные размещения акций приватизированных предприятий не приносили эмитентам инвестиций, а означали только начало смены владельца. Вторичные сделки с акциями приватизированных предприятий могли в отдельных случаях обеспечивать ощутимый доход посредникам и владельцам этих ценных бумаг, но инвестиционных ресурсов эмитенту, естественно, не давали.